Ежегодно из заключения освобождается от 100 тыс. до 230 тыс. человек. Их социальная неустроенность нередко толкает их на новые преступления. Механизмы системы пробации направлены как раз на исправление этой ситуации и на восстановление прав бывших преступников. В России такая система заработала совсем недавно. Об этом на портале «Новый проспект» вышла обзорная статья Павла Нетупского. Председатель Гражданского контроля Елена Шахова дала комментарий для статьи. Здесь мы приводим его полную версию.
Отдельный федеральный закон о социальной адаптации правонарушителей (ФЗ № 10 от 06 февраля 2023 года “О пробации в Российской Федерации), с разнообразными мерами поддержки, полномочиями и обязанностями различных государственных органов и служб – это безусловно хорошая новость. Фактически принятие закона «О пробации» означает признание того факта, что карательная система правосудия, основанная на принципах неотвратимости и соразмерности наказания за преступление, работает плохо. Практически ни одна из целей наказания: достижение социальной справедливости, исправление осужденного и предотвращение новых преступлений, не достигается.
Закрепление понятия «пробация» в российском законодательстве – это тоже хорошо, тем более, что принципы пробации, установленные Федеральным законом, в целом соответствуют мировым. В частности, тем, которые закреплены в Рекомендации Комитета министров Совета Европы № Rec (2010) 1, принятой задолго до исключения России из Совета Европы, а значит до сих пор действующей.
Однако, в отличие от законодательства западных стран, в котором пробация является сама по себе мерой наказания, российская пробация – это набор мер поддержки, который может быть предоставлен осужденному по его просьбе, что указывает либо на непонимание либо на сознательное игнорирование федеральным законодателем правовой природы пробации как таковой.
Исполнительная пробация
Различные исследования, а также опыт работы служб пробации за рубежом свидетельствуют о том, что в части расширение применения видов наказания, не связанных с лишением свободы, отбывание наказания без изоляции от общества под надзором квалифицированного персонала позволяет избежать негативных нравственных, психологических и физических последствий изоляции, поскольку при альтернативном наказании навыки социального взаимодействия сохраняются и развиваются под воздействием социальной среды и при активной помощи сотрудников службы пробации.
Смущает, однако, что в Федеральном законе решение о применении исполнительной пробации отнесено к компетенции уголовно-исполнительной инспекции, в то время как в мировой практике эта роль отводится суду. Именно суд принимает решение о назначении наказания, руководствуясь отчетом о личности правонарушителя, предоставленном службой пробации, суд же и осуществляет контроль.
В Законе исполнительной пробации отведено всего две статьи, которые в принципе повторяют функции уголовно-исполнительной инспекции, что означает, что в этой части мы не увидим каких-либо изменений. Это подтверждает и судебная статистика, по-прежнему альтернативные тюремному заключению виды наказания применяются редко, даже в период пандемии COVID-19 мы не заметили существенных изменений.
Пенитенциарная пробация
Помощь в ресоциализации заключенных, подготовка к их выходу на свободу и прежде велась или должна была вестись в местах лишения свободы, однако теперь те меры, которые подразумевались и зависели от доброй воли администрации учреждения, например, помощь в восстановлении документов, связей с родственниками и пр. прямо прописаны в законе. Это хорошо, но это мелочи в сравнении с тем, что в законе заложены предпосылки, которые могут привести к тому, что пробация в тюрьме работать не будет.
Насколько успешно будет реализовываться Закон зависит от подготовки кадров для службы пробации, которых нет, финансирования и материально-технической базы. Поэтому меня пугает, что на этапе обсуждения законопроекта в пояснительной записке к нему было указано, что создание службы пробации не потребует дополнительных бюджетных средств.
Плохой новостью является и то, в российском законе о пробации суду не отводится никакой роли, кроме очевидной, что любое действие/бездействие может быть обжаловано в суд. В части пенитенциарной пробации, рассмотрение именно судом заявлений осужденных о направлении на пробацию не только сделало бы эту процедуру более независимой, но также обеспечило бы ее гласность, если бы как и в случае заявлений об УДО в судебном заседании смогли присутствовать потерпевшие.
В российском же законе мы видим, в частности, что осужденный должен обратиться с заявлением к администрации учреждения, где он отбывает наказание, а администрация учреждения принимает решение о целесообразности оказания ему содействия в ресоциализации и социальной адаптации. Исходя из каких соображений администрация учреждения будет принимать решение о целесообразности? Наличие взысканий, которые накладываются за нарушение ПВР? Т.е. человек не смог подняться с постели и заправить свою кровать, потому что он болен, а болен он потому, что ему систематически не оказывается медицинская помощь, поэтому он получил взыскание, а значит недостоин пробации? Кстати, в законе не указано, что решение о целесообразности либо нецелесообразности оформляется в виде отдельного документа с соответствующей аргументацией и что это решение может быть обжаловано в суд. Все это поставит осужденного в еще большую зависимость от администрации учреждения, а также подразумевает, что существует некая группа заключенных, которые в принципе не могут быть ресоциализированы и социально адаптированы, что является, на мой взгляд ошибкой – любой заключенный должен иметь право на пробацию. Кроме того, что касается пенитенциарной пробации, то по смыслу федерального закона ею занимаются сотрудники исправительного учреждения, что в корне не верно. Это должны быть люди, не зависящие от тюремной администрации, приходящие в тюрьму «с воли».
Кроме того, пробация не отменяет административного надзора. У административного надзора и у службы пробации совершенно разные функции, цели и органы, выполняющие эти функции, различны. Если основная цель пробации – возвращение правонарушителя в общество в качестве законопослушного, ответственного гражданина, а специалисты службы пробации – это люди, обладающие квалификацией психолога, прекрасными коммуникационными навыками и т.д., то административный надзор осуществляют сотрудники органов внутренних дел, и их основная задача предупредить совершение поднадзорным новых преступлений. Административный надзор – крайняя мера, устанавливаемая в отношении лиц, совершивших особо тяжкие преступления, множественные преступления, преступления в отношении несовершеннолетних, преступлений против половой неприкосновенности. Т.е. если пробация работает совместно с правонарушителем, изучая причины совершения правонарушения и исключая их, то административный надзор – это чистый контроль, здесь никакая помощь правонарушителю не оказывается. Таким образом в российских условиях пробация не отменяет и не влияет на административный надзор.